Ивановская частушка
Когда возник жанр частушки?
Исследователи этого жанра склонны считать, что возникновение частушки относится
к 50–60 годам
XIX
столетия. Коротенькие песни шуточного содержания, состоящие из несколько строк,
в это время стали выделяться из других лирических песен и осознаваться народом
как особый песенный жанр. Именно в середине позапрошлого века эти короткие
песенки стали распространяться повсеместно и, бытуя в народе, изменяться,
варьироваться.
Впервые в русскую литературу термин «частушка» ввел Глеб Успенский. В очерке под
названием «Новые народные стишки» (1889) он писал о частушке как о
самостоятельном жанре, отмечая «несметное количество» этих произведений
народного творчества, создающихся «чуть ли ни каждый Божий день и непременно в
каждой деревне».
В 1890-е годы частушки становятся одним из самых распространенных жанров
современного песенного фольклора, проникая из Европейской России на Украину и в
далекие районы Восточной Сибири.
А в 1902 году собиратель и исследователь
русского фольклора А. Балов отметил: «Можно без преувеличения сказать, что
“частушка” завоевала симпатии всего русского народа “от хладных финских скал до
пламенной Колхиды”».
Дошедшие до наших дней фольклорные материалы и исследования фольклористов и
этнографов позволили сделать вывод, что частушка возникла в местах, где
скрестились две в определенном смысле противоположные культуры – традиционный
крестьянский фольклор и новая городская литературная поэзия. Такими местами
стали небольшие уездные города, бойкие села, стоящие на торговых путях,
пригороды больших городов. Здесь, на стыке города и деревни, в связи с
трансформацией традиционного фольклора под влиянием литературы, начинает
формироваться жанр частушки.
Довольно скоро частушечное творчество становится чрезвычайно популярным. И вот
уже частушки появляются в больших городах; проникают эти маленькие песенки и во
все глухие уголки России. Широкому распространению этого жанра способствовала
активная миграция населения России, приобретшая к началу ХХ большой размах.
Особая роль в этом деле принадлежала людям отхожего промысла. Именно отходники
стали поначалу главными распространителями новых песенок. Фольклорист В.
Магницкий в 1877 году писал: «Источником пополнения запаса песен у крестьян
служат исключительно наезды в селения лиц, так называемых, чужестранных:
портных, шерстобитов, валяльщиков, пильщиков, плотников, печников и т.д. и т.д.¸
а также выезды жителей известного селения в другие: съездит, например, девушка
погостить в другую деревню, и она оттуда непременно привезет хоть одну песню,
неизвестную на ее родине [Магницкий, 156].
И все же, где, как и при каких условиях произошло оформление частушки как жанра?
Каким образом фольклорные и литературные песни вошли между собой в такой тесный
контакт, что «высекли» частушечный жанр? Известный советский фольклорист С. Г.
Лазутин, исследовав богатый фольклорный и этнографический материал, пришел к
твердому выводу, что «частушка возникла в местах молодежного увеселения: в
хороводах, на беседах и т. п.». Он обратил внимание, что короткие плясовые,
игровые и хороводные песенки
XVIII
– первой половины
XIX
века прототипичны относительно жанра частушки. С. Г. Лазутин отметил также, что
именно в хоровод и на деревенские посиделки с середины
XIX
столетия начинают проникать «различного рода романсы и песни литературного
происхождения» (большую роль в этом процессе сыграли песенники, получавшие с
этого времени все большее хождение в народе). Эти новые песни в хороводах и на
посиделках («беседах») сталкивались с традиционными песнями, которые в
результате трансформировались, сокращались и порой даже распадались на короткие
маленькие песенки. В условиях хоровода, посиделок и вообще молодежных игр и
развлечений традиционные песни не только трансформировались, но в процессе
свободной игровой импровизации создавалась большая масса новых песенок [Лазутин,
54—62].
Кстати, первые частушки, относящиеся к 50-70-м гг.
XIX
столетия, были многострочными с игровыми, «поцелуйными» концами. В народе их
называли «трясогузками», «походенками». Вот типичная «поцелуйная» частушка,
приведенная в сборнике собирателя А. Можаровского «Святочные песни и гадания
Казанской губернии» (1873 г.):
Милый мой, милый мой,
Что за душечка такой!
Щечки розаном покрыты,
Губки аленькие,
Еще брови да глаза, –
Это просто чудеса!
Поцелую раз – другой,
Распрощаюся с тобой.
Приведя эту песенку, Можаровский далее пишет: «Эту песню девицы поют
какому-нибудь хорошенькому мальчику. После песни к нему подходит одна из девиц и
целует его.
